Форум Запоріжжя

А как быть с украинцем? Это национальность или гражданство?

А как быть с украинцем? Это национальность или гражданство?

В общем, по разному живем. Где то лучше, где то хуже. Если интересно что то конкретно, спрашивайте. Обещаю ответить честно и не предвзято.

Эвенкийский язык изучается в подготовительных группах детских садов и преподаётся в качестве отдельного предмета в начальной школе, иногда как факультатив по 8-й класс

А вы правда из Ванавары? Теперь поняла ваш ник. Хотела задать кучу вопросов, но нашла это http://www.ridus.ru/news/34795/ и вопросы отпали. Все-таки украинцы такое бы не терпели... А вы молчите и терпите... Удивительно. Вас могу только поздравить, что вам удалось оттуда вырваться. В средней полосе России, надеюсь, не так все удручающе?

так это только украинцы такие свободолюбивые, остальные нации прогнулись под росию, приняли ее культуру и язык и стали рабами
вот яркий пример человек наплевал на своих предков и считает себя русским

Это яркий пример обратного, друг мой. У нас вообще нет такого понятия как национальность. Для нас... между вами, и Бараком Обезьяновичем, вообще нет ни какой разницы. Если в двух словах - это другой мир, совершенно иные ценности и отношение к жизни, даже понятия добра и зла совершенно не такое как у вас. Так что не стоит давать оценку, друг мой, вас не поймут.

Это яркий пример обратного, друг мой. У нас вообще нет такого понятия как национальность. Для нас... между вами, и Бараком Обезьяновичем, вообще нет ни какой разницы. Если в двух словах - это другой мир, совершенно иные ценности и отношение к жизни, даже понятия добра и зла совершенно не такое как у вас. Так что не стоит давать оценку, друг мой, вас не поймут.

Обалдеть!!!))) В нескольких предложениях успеть расписаться за всю РФ ( у нас, для нас), приравнять украинцев к американцам, причем последних попутно оскорбить, демонстративно отмежеваться от любой общности между жителями Украины и России (а она , увы, есть), причислить отказ от собственных корней к добродетели, еще и сделать нравоучительное замечание украинцу... И это на фоне собственного заявления о сборе материалов по теме "Проблематика, пути развития и возможные решения этнорелигиозных конфликтов." Это чистый диагноз)))) О чем, и главное для чего вам сторонняя информация, если у вас в голове так всё запущено?))) Для вас нет путей и возможностей решений...

Обалдеть!!!))) В нескольких предложениях успеть расписаться за всю РФ

у нас, для нас), приравнять украинцев к американцам, причем последних попутно оскорбить,

демонстративно отмежеваться от любой общности между жителями Украины и России (а она , увы, есть), причислить отказ от собственных корней к добродетели, еще и сделать нравоучительное замечание украинцу...

И это на фоне собственного заявления о сборе материалов по теме "Проблематика, пути развития и возможные решения этнорелигиозных конфликтов." Это чистый диагноз)))) О чем, и главное для чего вам сторонняя информация, если у вас в голове так всё запущено?))) Для вас нет путей и возможностей решений...

То в россии есть чурки, абреки и другие прозвища. А как стебутся с уроженцев крайнего севера я вообще молчу.
Ну так понятно что другой мир, русские ваш народ порабощали очень долго, мне такое не понять как можно жить рабом. Мы ценности россии видем на донбасе и в крыму по отношению к татарам, которые кстати сохранили свой язык и свою культуру ни смотря ни на что.

Просто невероятно ! У Леонида Филатова, автора народной комедии в двух действиях на темы Аристофана "Лизистрата", есть такие строки:

Лизистрата
Постой!… Ты что-то путаешь в запале!
Известно ведь любому пацану:
На вас не нападали. Вы - напали.
Вы первыми затеяли войну!

Вы гражданам защиту обещали,
А получился форменный скандал!…
Кого и от кого вы защищали,
Когда на вас никто не нападал?

Ах, сколько на земле людишек подлых!
Такие уж настали времена!…
Вы подлость преподносите, как подвиг,
И просите за это ордена!

Предводитель (надменно)
Позвольте вам заметить с укоризной -
И поскорей возьмите это в толк! -
Мы выполняем долг перед Отчизной,
Священный перед Родиною долг!

Лизистрата (раздумчиво)
Пред Родиной, конечно, неудобно...
Долги, конечно, надо отдавать...
Но почему она - в уплату долга -
С вас требует кого-то убивать?
И коль у вас пред ней долги такие,
Что даже жизнь - в уплату их - пустяк,
То хочется спросить вас, дорогие,
Зачем же вы одалживались так?
Коль Родина удар наносит сзади,
Да так, что аж в глазах потом круги,
То лучше, дорогие, не влезайте
Вы к этой страшной Родине в долги!

© Леонид Филатов, 1998

Большая ложь, война и папа с мамой

Карта памяти Юрия Роста
18.09.2014

Мой папа Михаил Рост (крайний слева) с однополчанами на фронте под Москвой


Большая Ложь пришла на нашу землю.

Она заполнила города, и поселки, и рухнувшие под гнетом бездарной власти деревни. Она заполнила навсегда несозревшие души и скромные по насыщенности свободными знаниями мозги, она стала неотличима для населения большой страны от того, что это население могло бы, но не захотело увидеть вокруг. Словно путеводный луч, словно приводной радиомаяк, Большая Ложь всегда ведет в пустоту мертвой жизни. Большая Ложь была содержанием убогого существования населения, готового во имя нее есть отечественный концентрат кваса, грызть отечественные брикеты сухого химического киселя и плакать от умиления над родными березками и осинами, не желая знать, что эти деревья растут с удовольствием и в других местах мира. Она рядилась в единственный выбор, а точнее, в отсутствие выбора, столь привычного и родного, что ее мало кто хотел распознать из опасения расстаться с ней и оказаться свободным от нее в этом мире.

Лишь небольшая часть видела Большую Ложь, осознавала себя самодеятельными людьми, желающими видеть себя равными среди достойных, говорила понятные родному языку слова, хранила печальную память и надеялась быть понятой, а не понятной. Это меньшинство, вооруженное не ракетами, не мифом о национальной исключительности, не темной верой в божество, управляющее им (а не в Бога), — и было народом.

И ему не нужно было расширять границы, растекаясь в тонкий слой грязи по большой поверхности, но возвышать свое понимание до уровня достижений мира, углублять любовь к тому, что достойно любви на родине, хранить, терпеть и надеяться.

Так народ сохраняет себя в Большой Лжи — нерастворимая русская нация живой и чистой воды в мутной суспензии, самопровозгласившей себя современным российским этносом.

Народ защищает то, что у него есть: самостоятельность, достоинство, язык, национальную культуру и самобытность, способность учиться у соседей, терпеть их.

Население защищает то, чего у него нет: исключительность, национальное превосходство, патриотизм, свободу от ограничений. Оно подвержено мракобесию, послушанию сильному, гордыне восприятия веры как инструмента, дающего мифическое право преимущества, словно вера избрала его своим единственным выразителем. Население косно, лениво, завистливо. Население примет завоевательную или любую другую войну на чужой территории, ибо ему кажется, что она возвышает дух и освобождает от усердия труда, хотя труд — единственный способ жить лучше.

Иногда я думаю, что русский народ придуман великими нашими писателями XIX века от совестливости и чувства неловкости за свою удачную жизнь. Их немного, этих народных образов. Так и народа во все времена было меньшинство по сравнению с населением.

На фоне темного наполнения страны высвечивались ясные личности. Равные равным. Из думающего меньшинства народа родилась интеллигенция, из меньшинства интеллигенции — небезразличные люди…

***

Мой отец до Второй мировой войны был актером. Хорошим, говорят, актером. В Киевском детском театре, что был на одной из самых красивых улиц — Николаевской. Там же был цирк Крутикова, в котором он работал до театра. Маму увезли в роддом из гримуборной, где жили временно родители, а меня привезли уже в комнату на Тарасовскую, где мы прожили два года. Потом наступила война.

У отца была бронь, и он мог помогать родине, выступая во фронтовых бригадах, что тоже было необходимо фронту, но 27 июня он добровольцем пошел на войну. Он вступил перед боем в партию и, поскольку был грамотным мужчиной, скоро стал политруком роты. Под Киевом он кричал: «Вперед!», увлекая солдат и размахивая пистолетом, как на снимке Альперта. Политруки, пехотинцы и расчеты противотанковых «сорокапяток» долго не жили, но ему повезло: его ранило, он отлежался в госпитале и вернулся на передовую. Теперь она была на подступах к Москве. В районе Ржева ему повезло еще раз: его ранило тяжело, и его с осколком в горле, легком и с разрушенным тазом успели эвакуировать до того момента, когда наши войска подо Ржевом попали в смертельный котел.

Год он пролежал в гипсе, и впервые я запомнил худого человека на костылях, когда ему разрешили вставать. На фронт он больше не вернулся. И вспоминать о войне не любил. Орденами гордился, и был однажды унижен и оскорблен, когда воры, проникнув в нашу комнату и не найдя ничего ценного, украли его фронтовые награды.

Со своими товарищами — фронтовиком-добровольцем Виктором Некрасовым и режиссером Борисом Барнетом — они ходили в павильон «Петушок» («Пивник»), справа от главного входа на стадион «Динамо», и там выпивали. Крепко. Я слушал их разговоры о войне и о мире — ничего не понимая и волнуясь лишь о том, чтобы отец на костылях добрался до дому. Он добирался.

Дома нас ждала мама, которая, увезя меня в эвакуацию, работала на Урале, на лесозаготовках и была при этом красавицей. Одной из знаменитых киевских красавиц, о которых стоило бы написать подробнее. Она дождалась отца, выходила его, и была счастлива, что он жив. К этому времени ей было всего 33 года.

Зачем отец пошел на войну? Ну не для того же, чтобы я, его сын, мог выйти во двор и без смущения смотреть в глаза тем, у кого отцы не вернулись. Тяжелый инвалид засчитывался в актив.

Зачем отец пошел на войну? Он любил маму, меня, Киев, работу в театре, русский и украинский языки, на которых говорил одинаково хорошо… То есть он любил родину.

Не знаю, какими словами он поднимал малограмотных хлопцев в атаку. Он знал про современную историю столько, сколько должен был знать актер. Дед сгинул в 37-м, кругом враги, внутри враги, родную землю надо защищать. От прошлой, мирной жизни в семье остались воспоминания и несколько фотографий, захваченных второпях. Казалось, Киев покидали ненадолго. На одной из уцелевших карточек моей юной мамы, снятой на фоне колоннады стадиона «Динамо» (теперь известной по боям на улице Грушевского), была половина оборвана.

Кто там был опасный для семьи настолько, чтобы его исключить из жизни? Может быть, ранний мамин ухажер?.. Я гадал, пока мой двоюродный брат Миша не дал мне такую же, но целую фотографию.



Не было там никого, кто компрометировал бы маму, там было свидетельство, компрометирующее власть.

Над колоннами была надпись: «Стадион «Динамо» им. М.I. Єжова» (Николая Ивановича Ежова)! Злобный карлик, погубивший тысячи невинных душ, был стерт из истории не только в учебниках, но и в семьях. Между тем страх не отпускал людей. Но современники старого страха знали его разрушительную силу. И они уже не любили свой страх. Они боялись его. У них, казалось, была прививка от привязанности к нему — мучения и смерти близких невинных людей.

Сегодняшнее население, падкое на мифы о чужой, а значит, и своей жизни, славит Сталина, ГКЧП и нынешнего президента. Оно привержено имени его как легенде непрожитой ими судьбы.

Зачем отец пошел на войну? Зачем на войну пошли другие советские мужчины и женщины? И те, кого призвали, и те, кто вызвался сам?

Я писал о русском рядовом солдате войны, за четыре года получившем четыре медали, об Алексее Богданове, в сорок один год призванном из-под Архангельска на фронт освобождать Родину и потерявшем убитыми и умершими за это время 11 детей. И про десятерых братьев Лысенко из украинского села Бровахи, исправно воевавших и живыми вернувшихся с войны. И про фронтового разведчика Цыганова, в 17 лет пошедшего под Москвой на передовую и закончившего войну своей подписью на Рейхстаге. И про пекаря блокадного Ленинграда Горохову; и про хлеборобов войны — 16-летних пензенских девчонок, кормивших страну и армию. Я писал про живых и погибших — потому что это было и мое время — ребенка войны, не знавшего, что бывает другое состояние мира. Я писал в надежде, что в моей стране всегда будут расти дети, для которых естественное состояние — мир.

И я знал, за что они тогда воевали. Многие из павших могли бы жить. Если бы не бездарное командование, если бы не тотальная ложь (сродни сегодняшней), если бы не одна из самых бесчеловечных палаческих систем, созданная против своего народа и победившая его.

Они могли бы жить единственную свою Богом данную жизнь. Но миллионы этих каждых жизней закопаны в Россию, в Украину, в Белоруссию… И в Европу тоже закопаны они.

Забыты правдивые судьбы, а ложь живет. Наверное, и она сегодня называется патриотизмом.

За что сегодня воюют и гибнут наши сыновья, мужья наших дочерей и отцы наших внуков? Разве полчища захватчиков посягают на нашу землю? Разве реальна угроза российской государственности? Разве опасны наши соседи и ближайшие родственники для наших домов, детей, женщин?

Мы за кого воюем, кого обороняем?

Непомерное тщеславие водителей страны, желающих померяться силой со всем миром?

Ради этого наших детей по-воровски, без воинских почестей и салюта печали бросают в землю и убирают с могил имена.

Думайте!

Военные преступления, как старая фотография, проявляются на свету не сразу, но время — серьезный проявитель и закрепитель — на века. А пока сегодня в стране инерция агрессивного мышления важнее избавления от нее. Государственной идеей стала вражда. Проявление свободы мысли и критической оценки неправых и опасных (для России, Украины и мира) событий с бездумным ожесточением воспринимаются большинством населения, которому веками христианство прививало заповедь: «Возлюби ближнего…»

«Никого не люби!» — новая государственная религия.

А я люблю! Люблю отторгнутых нашими правителями Украину и Грузию самых близких наших родственников, их культуру, песни, поэзию, язык. Я люблю своих друзей в Болотне, Бровахах, Вакири, Телави, Киеве, Тбилиси, Одессе… Я люблю их, и никто не отберет у меня эту любовь.

Присоединяйтесь!

ПЛЕВОК ОТ ЧИСТОГО СЕРДЦА

Девушка ехала в метро в майке с собачкой Снупи — это такая толстая смешная собачка. Снуппи была на майке не сама, а красовалась на фоне флага Британии. Некая «тётка 50+» увидела майку, подошла к девушке, ударила её по щеке и сказала что-то типа «Убирайся отсюда, подстилка американская!»
Вторая история случилась во время традиционного московского марафона. Вот как описывает случившееся сама участница: «Очень неожиданный опыт: бежать по Москве десятки километров в рамках такого важного для меня Московского марафона в майке "UKRAINE" и получить плевком в лицо от болельщицы лет 50+. "Ах ты тварь, убирайся в свою страну, нечего мой город позорить и бежать наш марафон!". Тётенька ловко выбила из моих рук стаканчик с изотоником и победно посмотрела на внучку. Я ошалело сообщила ей, что она сама тварь, извинилась перед ее внучкой и задумчиво побежала дальше».

Такие две истории.

К любому происшествию в России принято подставлять два вопроса: «Кто виноват?» и «Что делать?»

Знаете, я много лет прожил в Москве и привык, что, несмотря на двенадцать миллионов проживающих и проблемы с мигрантами, «московские тётки 50+» — это люди приветливые. Они, конечно, если мимо них в подъезд пройти, вслед тебе такое скажут, что мама не горюй, но понять их можно: мужа, чаще всего, нет, пенсия маленькая, развлечений нет, в поликлинике очереди.

Но, замечу, «московские тётки 50+» были всегда существами незлобивыми и неагрессивными. Недобрыми, подозрительными — да, но агрессии от них, в виде рукоприкладства, никогда не наблюдалось, ибо в своих бедах они всегда винили абстрактную жизнь и судьбу — а у судьбы нет конкретной фамилии. «Не сложилось» — сумрачно говорили несчастные тётки. У «тёток 50+» есть две-три подруги по подъезду, которых они то любят, то нет, а ещё есть сын-дочь, которые далеко живут и бывают редко.

Поэтому, главный друг — это телевизор.

Ну, а наш телевизор – это понятно что. И «тёткам 50+» там рассказывают про их жизнь. И рассказывают им, что не власть виновата в маленькой пенсии, в плохой медицине, и даже не судьба. Телевизор называет конкретных врагов.

Это Украина и Запад.

Замечу при этом, что и во время СССР Запад был врагом, но народ, как известно, телевизору не верил и смотрел на бесконечные рассказы про «успехи» иронически. Но сейчас власти кинули народу Крым и объясняют, что проклятый Запад и Украина хотят забрать его обратно. А плохая жизнь у тёток, говорит телевизор, из-за санкций, которые тоже из-за Крыма, и из-за того, что русских на Украине бьют.

И это в каждых новостях, в каждой «аналитической программе».

А тётки, они ведь не лишены сострадания к чужим лишениям. Я помню массовые советские митинги в защиту Анжелы Дэвис и доктора Хайдера. Но эти, Хайдер и Дэвис, были далеко, поэтому тётки просто на улицах махали флагами в поддержку. А теперь враг рядом, поэтому можно конкретно дать пощёчину или искренне плюнуть в защиту России.

Стрелять тётки не будут, я же говорил, что они неагрессивны.

Эти «тётки 50+», они, на самом деле, «телевизионные патриоты» — им лжёт телевизор, а они защищают страну, «свой Крым», и даже защищают Украину от «фашистов» — ведь телевизор сказал, что там режут и насилуют русских.

Та что, вполне легко ответить на вопрос: «Кто виноват?»

Но то, что простительно этим тёткам, непростительно лживому государству.

Поэтому, легко ответить и на второй вопрос: «Что делать?»

Мудрый Жванецкий сказал когда-то: «Героизм одних — это преступление других». Он всегда прав, наш мудрый Жванецкий — героизм «тёток 50+» в деле плевков и пощёчин, это преступление власти, которое врёт гражданам и разжигает агрессию даже у тех, кто всегда встречал чужака «хлебом-солью», — а такая традиция есть у русских женщин.

Нетерпимость, агрессия, ненаказуемость — вот, что взрастила власть вместо хлеба-соли.

Так что же делать, спросите вы.

Ответ прост, как смена погоды: сменится власть — сменится жизнь, я в это верю. Когда она сменится, не знаю, знаю только, что государства долго живут, когда созидают, агрессия же не способствует долголетию.

А что касается «тёток 50+», то не нужно их осуждать — уверен, что мы их будем называть «баба-ягодка опять» — нужно лишь дать им пенсию человеческую и медицину не скотскую.

Что же касается «хлеба-соли», то они испекут, я знаю.

Матвей Ганапольский

Вы ошибаетесь, друзья.
Я, как фрейдист, поясню.
Семенович показывает на ракеты. Ракета-фаллический символ. Искандер - имя кавказца.
На футболке - две ракеты, т.е два фаллоса. Семенович подразумевает, что несмотря на санкции, всегда найдется пара "искандеров", которые заплатят за фуа гра в местном кафетерии.
Длина ракет - указывает на её предпочтения.
Победная улыбка-что Семенович любит ролевые игры, где доминирует.
Вот так то)

короче - на футболке написано :