Форум Запоріжжя

Можно, можно копнуть и дальше. Получили восточную часть Крыма и Тамань то ли в 965, то ли в 988, образовали там удельное Тмутараканское княжество, и потеряли его во время усиления феодальной раздробленности (в 12-м веке информация об этом княжестве и о его князьях пропадает).

А далее какая-то очень неполиткорректная вещь получается - ни Великое Княжество Литовское, ни Речь Посполитая, ни Гетьманщина не смогли ни уничтожить Крымское Ханство, ни взять под контроль земли нынешнего юга Украины, отбив их у Османской Империи. Смогла все это сделать только "проклятая" Российская империя в конце 18-го века. В апреле 1918 года тоже не получилось у УНР присоединить Крым. Вошли в него вместе с немецкой армией и по приказу немецкого командования убрались оттуда. И не получилось взять под свой контроль до самого 1954 года. Это если коротко.

И появляется задним числом ответ на вопрос, смогла ли Украина, не войдя в состав России, сформировать самостоятельно свою территорию в нынешних границах. Нет, не смогла бы. В самом лучшем, благоприятном, случае, осталась бы в границах времен Богдана Хмельницкого. А в самом худшем - вошла бы в состав Речи Посполитой или Османской империи и жители были бы ополячены или отуречены.

v_v
А как себя называли жители Княжества Литовского?
Тоже "русскими"?
А не литвинами/русинами часом?
Кловун, даже древние понимали, что народ не может называться прилагательным. А потому называли, в разное время, себя - русы, русины, русичи, рутены, росы, великоросы, малоросы и т.д. Во времена Сечевого козачества даже "роксоланами". Но никак не "русскими".
Хватит гнать эту бредятину о "русских" в 9ом веке

Во дурачек)
Раз уж ты "на свой счёт принял" то кацапом тебя Гоголь назвал, а не я)))
Хуле толку шо ты читаешь, если тупо, нихера, не понимаешь о чем написано)
Русской может быть земля, литература, язык.
А люди называли себя вообще не так. Ещё раз для альтернативных: русины, русичи, рутены, росы и т.д. Никакими русскими они себя не называли и близко. Как этноним слово стало употребляться 150 лет назад только.
Жители Приднепровья называли себя рутены и русины преимущественно. С середины 17 века есть записи в университете Сорбонны и других европейских университетах где они записывались как украинцы или окраинцы. Ещё называли себя Роксоланы. Это факт. Можешь проверить в Яндексе своем сраном.
На Закарпатье есть общины которые до сих пор называют себя русинами. Не русскими, а именно русинами.
Но ты "упорото" несёшь чушь. При том хоть как то аргументировать эту чушь не способен.
Да сам же почитай что запостил дуралей. Как титуловался князь литовский?

ПОВЕСТЬ ВРЕМЕННЫХЪ ЛЕТ

Чтобы доказать то, что «Повесть временных лет» - фальшивка, не требуется много времени.

Так тож давно известный факт.
Первым за фальсификацию взялся маньяк Иван Грозный, потом педик Петрушка продолжил. А вот шлюха Катюха вторая вообще привела целый штат писарей, которые переписали ее окончательно. И не только ПВЛ. Там вообще, за годы, кучу исторических документов подделали

педик Петрушка, да шлюха Катюха? )))
Чудо ты в перьях, у тебя больше нет аргументов, да?? )))
Может, есть чем сравниться реальным, вещественным, не побоюсь этого слова - государственным? )))
а не постельными пристрастиями людей, пусть и наделёнными высшими полномочиями? ))
Уверен, что и у тебя в шкафу найдется минимум пара-тройка извращений.
К тому же в свете новых линий партии это отнюдь не извращения, а настоящие европейские ценности.
Так что помолчал бы лучше на счет педика и шлюхи, родной! ))

педик Петрушка, да шлюха Катюха? )))
Чудо ты в перьях, у тебя больше нет аргументов, да?? )))
Может, есть чем сравниться реальным, вещественным, не побоюсь этого слова - государственным? )))
а не постельными пристрастиями людей, пусть и наделёнными высшими полномочиями? ))
Уверен, что и у тебя в шкафу найдется минимум пара-тройка извращений.
К тому же в свете новых линий партии это отнюдь не извращения, а настоящие европейские ценности.
Так что помолчал бы лучше на счет педика и шлюхи, родной! ))

Так хочется в Крым!

Ох йоб...
Комуно-монархист

Федор Никитич Хворобьев был монархистом. Он не любил советской власти. Она была ему противна. Он, когда-то попечитель учебного округа, принужден был служить заведующим методологическо-педагогическим сектором местного Пролеткульта. И это вызывало в нем отвращение.

Он возненавидел слово сектор. До самого конца своей службы он не знал, как расшифровать слово Пролеткульт, и от этого презирал его еще больше. Дрожь омерзения вызывали в нем одним своим видом члены месткома, сослуживцы и посетители методологическо-педагогического сектора. О, этот сектор! Никогда Федор Никитич, ценивший все изящное, а в том числе и геометрию, не предполагал, что это прекрасное слово будут так опошлено.

На службе Хворобьева бесило многое: заседания, МОПРы, ячейки, займы. Но и дома он не находил успокоения своей гордой душе. Дома тоже были заседания, МОПРы, стенгазеты. Знакомые говорили исключительно о хамских, по мнению Хворобьева, вещах: о жаловании, которое они называли зарплатой, о месячнике помощи детям и о социальной значимости пьесы «Бронепоезд».

Никуда нельзя было уйти от советского строя. Когда огорченный Хворобьев одиноко прогуливался по улицам города, то и здесь из толпы гуляющих вылетали постылые фразы:

«...Тогда мы постановили вывести его из состава правления...»

«...А я так и сказал: на ваше РКК примкамера есть, примкамера...»

«...Лихачева нужно нагрузить!..»

И, тоскливо поглядывая на советские вывески, Хворобьев с раздражением повторял:

— Вывести! Из состава! Примкамера! Хамская власть! В конце концов ненавистный строй пошел навстречу Федору Никитичу и вывел его из состава сотрудников методологическо-педагогического сектора. Хворобьев с отвращением исхлопотал себе пенсию и поселился в бревенчатом домике, далеко за городом. Он поступил так для того, чтобы уйти от новой власти, которая завладела его жизнью и лишила его покоя.

По целым дням просиживал старик над обрывом и, глядя на город, старался думать о приятном: о молебнах по случаю тезоименитства какой-нибудь высочайшей особы, о гимназических экзаменах и о родственниках, служивших по министерству народного просвещения. Но, к удивлению, мысли его сейчас же перескакивали на советское, неприятное.

«Что-то теперь делается в этом проклятом Пролеткульте?» — думал он.

После Пролеткульта вспоминались ему совершенно уже возмутительные эпизоды: демонстрации первомайские и октябрьские, клубные семейные вечера с лекциями и пивом, полугодовая смета методологического сектора.

— Хорошо же! — вскричал бывший попечитель учебного округа. — Все отняла у меня советская власть: чины, ордена, почет и деньги в банке. Она подменила даже мои мысли! Но есть такая сфера, куда большевикам не проникнуть. Это сны, ниспосланные человеку богом. Ночь принесет мне успокоение. В своих снах я увижу то, что мне будет приятно увидеть!

В первую же после этого ночь бог прислал Федору Никитичу ужасный сон. Снилось ему, что он сидит в учрежденческом коридоре, освещенном керосиновой лампочкой. Сидит и знает, что его с минуты на минуту должны вывести из состава правления. Внезапно открывается железная дверь, и оттуда выбегают служащие с криком: «Хворобьева нужно нагрузить!» Он хочет бежать, но не может.

Федор Никитич проснулся среди ночи. Он помолился богу, указав ему, что, как видно, произошла досадная неувязка, и сон, предназначенный для ответственного, быть может, даже партийного, работника, попал не по адресу. Ему, Хворобьеву, хотелось бы увидеть царский выход из Успенского собора.

Успокоенный, он снова заснул, но вместо лица обожаемого монарха тотчас же увидел лицо председателя месткома товарища Суржикова.

И уже каждую ночь Федора Никитича с непостижимой методичностью посещали одни и те же выдержанные советские сны. Представлялись ему: членские взносы, стенгазеты, МОПРы, летучие митинги, кооперативные магазины, торжественное открытие фабрики-кухни, председатель общества друзей кремации товарищ Войтов и большие советские перелеты.

Монархист ревел во сне. Ему не хотелось видеть друзей кремации. Ему хотелось увидеть министра двора графа Фредерикса, патриарха Тихона, ялтинского градоначальника Думбадзе или хотя бы какого-нибудь простенького инспектора народных училищ. Но ничего этого не было. Советский строй ворвался даже в сны монархиста.

— Все те же сны! — закончил Хворобьев плачущим голосом. — Все они, проклятые!

— Ясное дело, — весело сказал Остап, — бытие определяет сознание. Раз вы живете в советской стране, то и сны у вас должны быть советские. Впрочем, может быть, это и по Фрейду. Вы знаете, я начинаю думать, что это у вас подсознательное!

— Ни минуты отдыха! — жаловался Хворобьев. — Как избавиться от этих кошмарных видений?

Вспомнил вечное и классическое из "Золотого теленка" Ильфа и Петрова:

Недавно разрешили уезжать родственникам второй линии.

Ох йоб...
Комуно-монархист негодуе
Ему "за державу обидно". МЕрятся предлагает

Эк у путиноида бомбануло
Вы что, только открыли для себя, что большая часть вашей "истории", которую вам кисель-тв льет в мозг- враньё? Наивный человек. Но соскок с темы и переход на личность оппонента всё-таки не красит, хоть вы и заядлый пуйлосос.