Форум Запоріжжя

https://novayagazeta.ru/articles/2021/0 ... evropy-2-0
Режиссер Константин Богомолов написал манифест «Похищение Европы 2.0» и предложил редакции «Новой» опубликовать его. Делаем это в порядке приглашения к дискуссии. В ближайшее время обязательно будет ответ.

ЕСТЬ ПРОДОЛЖЕНИЕ

Возвращение «похищенного» Запада. Ответ режиссера Ивана Вырыпаева на манифест Константина Богомолова



Заводной апельсин
Человек — прекрасное, но и опасное существо. Словно атомная энергия, он обладает и созидательной, и разрушительной силой.

Управление этой энергией, ограничение ее разрушительной силы и поощрение созидательной — высокая задача. Задача построения сложной цивилизации в опоре на сложного человека. Так развивался западный мир вплоть до новейших времен. Сдерживая религией, философией, искусством и образованием темные стороны человека, но и позволяя тьме через те же клапаны вырываться наружу, подобно пару из перегретого котла.

В XX веке атомная энергия, которой является человек, вышла из-под контроля. Человеческим Чернобылем стал нацизм. Шок и испуг Европы перед этим взрывом первобытного в человеке оказались слишком велики.

Освободившись от нацизма, Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека.

Того сложного человека, которого Европа формировала долгие годы Христианства. Того человека, которого описывал Достоевский: одновременно высокого и низкого, ангела и дьявола, любящего и ненавидящего, верующего и сомневающегося, рефлексирующего и фанатичного. Европа испугалась в человеке зверя, не понимая, что звериное — это такая же природная и органическая часть человека, как и ангелическое. Не в силах интеллектуально и духовно преодолеть последствия нацизма, Европа решила кастрировать сложного человека. Кастрировать его темную природу, навсегда замуровать его бесов.

В свое время Кубрик снял «Заводной апельсин» — картину об озверевших молодых ребятах, которые под воздействием наркотиков терроризируют Лондон, жестоко избивая и насилуя мирных обывателей. Когда главаря банды ловят, ему предлагают ради досрочного освобождения пройти экспериментальную терапию: закрепив веки так, чтобы они не закрывались, ему часами показывают сцены насилия под музыку любимого им Бетховена. В результате юноша не просто избавляется от агрессии — его тошнит от музыки, он не может видеть голую женщину, секс вызывает у него отвращение. А в ответ на удар он лижет ботинок ударившего.

Современный Запад — такой вот преступник, прошедший химическую кастрацию и лоботомию. Отсюда эта застывшая на лице западного человека фальшивая улыбка доброжелательности и всеприятия. Это не улыбка Культуры. Это улыбка вырождения.



Новый этический рейх
Запад декларирует себя как общество, «заточенное» на реализацию личностных свобод. На самом деле сегодня Запад ведет борьбу с человеком как со сложной и трудноуправляемой энергией. В этой борьбе функции суда, преследования и изоляции не ликвидированы, а делегированы от государства обществу. Государство в лице полиции и силовиков «очеловечилось» и «гуманизировалось», но условно прогрессивное общество приняло на себя роль новых штурмовиков, с помощью которых то же государство сверхэффективно борется с инакомыслием.

Современный западный мир оформляется в Новый этический рейх со своей идеологией — «новой этикой». Национал-социализм в прошлом. Перед нами этический социализм. Квир-социализм. Siemens, Boss и Volkswagen превратились в Google, Apple и Facebook, а «националисты» сменились столь же агрессивным и так же жаждущим тотального переформатирования мира микстом квир-активистов, фем-фанатиков и экопсихопатов.

Традиционные тоталитарные режимы подавляли свободу мысли. Новый нетрадиционный тоталитаризм пошел дальше и хочет контролировать эмоции. Ограничение свободы эмоции отдельного человека — это революционная концепция Нового этического рейха.

Чувства и мысль всегда были приватной зоной человека. Он не имел права распускать руки, но сердце и мозг его были вольны. Таков был негласный общественный договор европейской цивилизации, понимавшей человека как сосуд эмоций и идей, где ненависть — иная сторона любви — пусть сложная и опасная, но необходимая и важная часть человеческой личности.

В нацистском обществе человека стали натаскивать как собаку на ненависть к иному.

В Новом этическом рейхе человека натаскивают на любовь и лишают права свободно ненавидеть.

Ты больше не можешь сказать «я не люблю…», «мне не нравится…», «я боюсь…». Ты должен соотнести свои эмоции с общественным мнением и общественными ценностями.


А общественные ценности стали новой Стеной Плача, куда каждый несчастный, обиженный или просто непорядочный индивид может не только принести записку, но и потребовать от нового Бога — Прогрессивного Общества — внесения своей обиды, драмы, страха или болезни в список нового этического Юнеско, придания ей общественно значимого статуса, выделения под нее бюджета и создания специальной квоты во всех сферах общественной жизни. А каждый, кто скажет, что обида не стоит выеденного яйца, болезнь излечима, а личная драма — вопрос интимный, станет жертвой мощной репрессивной машины — того самого общественного мнения.

Все против одного
Идеальным инструментом этой новой репрессивной машины стали социальные сети. Ее условными сотрудниками — все «добропорядочные» и «сетево» активные граждане. Они не носят форму, у них нет дубинок и шокеров, но у них есть гаджеты, обывательская жажда власти и потаенная страсть к насилию, а также стадный инстинкт. У них нет юридических прав, но они берут себе моральное право. А в свете последних событий в США очевидно, что

они не просто самоорганизующаяся сетевая толпа — они поддержаны властью, новым Министерством Правды в лице хозяев интернет-гигантов.

Сети дали этим новым насильникам анонимность, бесконтактность и — как следствие — безнаказанность. Виртуальная толпа, виртуальное линчевание, виртуальная травля, виртуальное насилие и реальная психическая и общественная изоляция тех, кто идет не в строю. Они — эти сетевые стукачи и вертухаи — умело играют на вечном страхе человека остаться одному против всех.

В нацистском государстве художник мог лишиться работы и жизни из-за своего «дегенеративного» искусства. В «прекрасном» западном государстве будущего художник может лишиться работы, поскольку поддерживает не ту систему ценностей. Впрочем, уже не только художник, фигура влияния. Ситуация развивается стремительно, и сегодня любой скромный научный сотрудник какого-нибудь заштатного американского института или просто мирный и вполне себе успешный студент может быть изгнан из стен заведения за «не то» мнение о текущей политической или общественной жизни. А так как осуществляет эти репрессивные меры общество, а не государство, репрессии именуются акцией общественной солидарности, освящаются праведным гневом «свободных» и «прогрессивных» людей, требующих от несогласных присесть на колено и в этом случае готовых милостиво даровать им право работать и творить. Так человека подводят к самокастрации как единственному способу выжить в этом новом оруэлловском государстве.

Сексуальная контрреволюция
Новый рейх объявил войну смерти. Войну человеческому естеству, в котором увядание и смерть — часть непостижимого божественного замысла. Погоня за вечной молодостью стала внутренней идефикс нового западного социума. И очевидна причина: смерть непредсказуема и божественна. А квир-социалисты, как и национал-социалисты, как и коммунисты, не признают над собой иной власти, кроме власти своей Идеи. Идея и Рацио — их Бог. Или они сами Боги и рассматривают человека не как тайну, а как объект эксперимента, мясо. Война со смертью есть война с тайной бытия. Бессмысленная и глупая война с вечностью.

Но там, где идет война против смерти как божественной данности, как мистического итога, неизбежна и война против жизни. Ибо жизнь так же непредсказуема, как и смерть. Так же непостижима. А значит, неконтролируема и опасна.

Европа быстро прошла путь от сексуальной революции, ставшей новым европейским постнацистским ренессансом, до тотальной борьбы с энергией секса — самой витальной, эмоциональной и неподконтрольной части человеческого бытия.

Ибо секс — это свобода. Секс — это опасность. Секс — это звериное в человеке. Но что важнее всего, секс — это зарождение Жизни.

Христианство придавало сексуальному акту сакральность. Божественность и красоту. Эротика была предметом искусства. Желание — проявлением вдохновения. Секс — священным наслаждением Любви. Рождение — чудом.

Новый рейх считает секс производством, а половые органы инструментом. И в соответствии с заветами социалистов прошлого и в рамках нового квир-социализма обобществляет инструменты производства и перераспределяет их, а само производство оптимизирует и ставит под государственно-социальный контроль, делая половую принадлежность нерелевантной.

Сгоревший Нотр-Дам в Париже не знак падения христианской Европы под напором мусульманской. Но странный и мистический знак войны Нового рейха со священной тайной жизни и смерти, явленной в Кресте.


Границы и новая расовая теория
Трансграничность общества, глобализация — это часть создания новой тоталитарной империи. В старые времена диссидент имел возможность покинуть свое общество и обрести новое. Границы страховали свободу личности: многообразие этических и ценностных систем создавало возможность для человека найти свою — или максимально его принимающую, или просто не мешающую жить — среду обитания и реализации.

Новая этическая империя жаждет экспансии и унификации обществ. Так создается новая глобальная деревня, где несогласному не скрыться от блюстителей этической чистоты.

Этическая чистота пришла на смену расовой чистоте. И сегодня на Западе исследуется под микроскопом не форма носа и национальная принадлежность, но этическое прошлое каждого успешного индивида:

нет ли там, в глубине десятилетий, какого-нибудь хоть небольшого, но харассмента, абьюза или просто высказывания, не соответствующего новой системе ценностей. И если есть — падай на колени и кайся.

Европа, которую они потеряли
Революция изолировала Россию от Запада почти на столетие. Освободившись от большевизма, Россия в 90-е годы прошлого века устремилась в Европу. Россия искала приятия, пыталась учиться, мечтала вернуть себе статус европейской страны. И вернуть себе европейские ценности. Ценности прекрасной довоенной Европы. Европы, которая не боялась сложного человека во всем его многообразии. Уважала его свободу любить и ненавидеть. Европы, которая понимала, что природа создавала человека именно как сложное, противоречивое и драматичное существо, и не считала себя вправе вмешиваться в высший замысел. Европы, для которой главной ценностью человека была его индивидуальность, выраженная не в том, как человек занимается сексом, а в том, как мыслит и творит. А самое творчество заключалось в создании картин, музыки, текстов, а не в перекроении собственного тела и придумывании новых гендерных определений.

Такую Европу искала Россия сквозь 90-е. Такой сама мечтала стать.

Нужно ли сегодня пытаться найти союзников там, где их нет?

Европа — покинутый и оставленный на разграбление вишневый сад. Фирсы прячутся от толп мигрантов, Раневские донюхивают кокаин на остатки здоровья, Петя Трофимов пишет еврозаконы, Аня осознала себя квир-персоной, а доживающие маразмеющие Гаевы, что старик Байден, шамкают дежурные слова о добре и справедливости.

Современная Россия безусловно далека от той Европы, к которой стремилась. Но она, очевидно, не хочет и в новый европейский паноптикум.

Наши прогрессисты и западники настаивают: Россия была и есть страна вертухаев и рабов. Это во многом так. Но правда и то, что долгие годы жизни в условиях несвободы, въевшиеся в генетическую память лагерный страх, стукачество, а также молчание и насилие как способы выживания и способы защиты народа от власти и власти от народа — все это требует не революций, а терпения и терапии. Драма Ланцелота в том, что на самом деле он не любил ни Эльзу, ни тех, кого пытался спасти.


Активисты Black lives matter с портретами афроамериканца Флойда, умершего после полицейской пытки. Фото: Getty

Мне отвратительны дух насилия и атмосфера страха. Но это не означает, что я приму превращение страны вертухаев и рабов в страну, где стучат не от страха, а от сердца,

травят не от дремучести, а от просвещенности, где разноцветные (включая белый) Швондеры от BLM входят в дома и требуют профессуру присесть на колено, поделиться жилплощадью и сдать деньги на помощь оголодавшим Флойдам.

Россия прошла все это в 17-м. И феминитивы, и прочие надругательства над языком, и попытку освободиться от половой или культурной принадлежности, и собрания с обсуждениями морального облика, и массовые требования трудящихся, и даже детей, предающих своих родителей, — так случилось недавно в США, когда девочка-демократка сдала своих родителей-трампистов полиции*, узнав, что они участвовали в протестах и штурме Капитолия. Все это было. И как удивительно видеть западный мир, словно впервые грезящий сладкими снами Веры Павловны, и как странно наблюдать горящие глаза и наивные речи новых русских разночинцев, ведущих моральный террор против несогласных не хуже уличного ОМОНа.

Заблудились в трех нарративах. Дискуссия

Инфантильный социализм стал новой религией Большого Запада. Мнение Юлии Латыниной

А несогласных много, и это вовсе не «дремучие» ортодоксы. Это современные, веселые и свободные люди, образованные и успешные, открытые новому, любящие жизнь во всем ее многообразии. Русские, европейцы, американцы, втайне мечтающие о том, чтобы прошли эти странные и темные времена. Они боятся подать голос. Боятся стать объектами сетевой травли в России. Подвергнуться моральному террору, потерять работу и финансирование на Западе.

Им как воздух необходима поддержка. Необходимо, чтобы их чувства и мысли были оформлены в слово, а слово было поддержано волей и организацией. А значит,

пора ясно и внятно сформулировать новую правую идеологию,

идеологию вне радикальной ортодоксальности, но строго и непримиримо отстаивающую ценности сложного мира в опоре на сложного человека.

Русские разночинцы говорят нам: Россия в хвосте прогресса.

Нет.

Благодаря стечению обстоятельств мы оказались в хвосте безумного поезда, несущегося в босховский ад, где нас встретят мультикультурные гендерно-нейтральные черти.

Надо просто отцепить этот вагон, перекреститься и начать строить свой мир. Заново строить нашу старую добрую Европу. Европу, о которой мы мечтали. Европу, которую они потеряли. Европу здорового человека.

*По всей видимости, автор смешивает несколько событий в одно, при этом недостоверно передавая факты. Редакция «Новой» не нашла никаких подтверждений того, что в США «девочка-демократка сдала своих родителей-трампистов полиции». При этом, вероятно, автор имел в виду инцидент в семье 18-летней Хелены Дьюк из Массачусетса, которая укорила в твиттере свою мать-республиканку, увидев ее на кадрах в социальных сетях: на видео мать дралась с афроамериканской женщиной во время беспорядков в Капитолии.

_Другое событие, к которому, вероятно, апеллирует Богомолов, случилось в начале января в Техасе: 48-летний Гай Реффит угрожал убийством своим детям, если они сообщат о его участии в штурме Капитолия 6 января. После этих угроз его сын, 18-летний Джексон Реффит, обратился в ФБР. Также Гай Реффит угрожал своей дочери тем, что прострелит ее телефон, если та опубликует о нем что-либо в социальных сетях. _

_________________
1. Ми всі хотіли стати пілотами; більшість із нас стали лузерами (с) Сергій Жадан

https://novayagazeta.ru/articles/2021/0 ... ogo-zapada

Иван Вырыпаев. Возвращение «похищенного» Запада
В ответ на статью Константина Богомолова «Похищение Европы 2.0»
10:44, 11 февраля 2021Иван Вырыпаев, режиссер, драматург


Ни в коем случае я не хотел бы вступать в спор. Потому что в споре каждый старается отстоять свою позицию и переубедить другого. У меня такой цели по отношению к Константину Богомолову нет. Но все-таки, внимательно прочтя его статью (манифест, как там было указано), позволю себе некоторый комментарий.

Во-первых, Константин Богомолов, не живя в Европе и США, как оказалось, не очень хорошо представляет себе те процессы, которые там на самом деле происходят. И это неудивительно. Насколько мне известно, и опыт работы Богомолова в Европе тоже очень небольшой. Но даже и сделав несколько театральных спектаклей и посещая «западный мир» в качестве туриста, трудно, очевидно, увидеть ситуацию в социуме и культуре такой, какая она есть. И поэтому описанная Богомоловым модель современного западного мира, мягко говоря, очень упрощена и однобока. К тому же в его статье мало примеров — всего два, и оба, как выяснилось, абсолютно ошибочны (см. комментарии «Новой газеты»).

Я живу в Польше уже 12 лет и вот только несколько лет назад по-настоящему стал понимать, что это за модель общества, которую пытается построить так называемая европейская цивилизация. Я не буду говорить про США, потому что хоть я и бываю там, и даже немного работаю, но все же я не могу сказать, что до конца понимаю те процессы, которые там происходят, кроме, пожалуй, двух. Первый — это борьба с расизмом. Второй — борьба против Трампа. Мне кажется, я мог бы описать суть этих процессов, и это также бы отличалось от позиции, изложенной Богомоловым, но поскольку я в США не живу, то лучше и касаться этой страны не буду.

А что касается Европы, в которой я много работаю, живу, плачу налоги, имею постоянный вид на жительство в Евросоюзе и свою частную продюсерскую компанию, а также дочку-школьницу, то есть являюсь полноценным участником социальной жизни Евросоюза, ну кроме разве что выборов, — да, мой вид на жительство не позволяет мне ходить на выборы. Но моя жена участвует в выборах, и я вижу, как это происходит, как работает эта важная часть жизни европейского общества. В остальном, являясь активным пользователем и участником европейской системы, я, как мне кажется, только спустя 10 лет жизни в Европе (10 из 12) начал по-настоящему понимать, что это за процесс — западный мир. В чем его идея и куда все движется. Попробую это описать.

Итак. Главной философской и жизненной идеей европейского общества является вера в эволюцию человека.

Эпоха Просвещения, а позже наука XX века навсегда поселила в разуме европейца идею развития. Развитие — вот главная идея Просвещения и XX века. Человек развивается — вот основная идея западного общества. От чего к чему или от кого к кому? Человек развивается в процессе раскрытия сознания, которым человек наделен, а еще точнее, которым он является. Человек — это сознание. И это сознание развивается от низшего к высшему по эволюционной спирали. И главным показателем его развития являются жизненные ценности, которые в разные периоды своего развития разделяет человек. Вначале ценностью первобытного человека были секс, еда, примитивные инстинкты. Потом появляется эго. Появляется осознание наличия Я. Персональное Я отделено от других, и так возникает идея личности. Потом чуть позже, на новом уровне, появляется идея моего племени, моей семьи, моего клана. Идея Мы. А значит, и идея Они. Мы и Они. Одновременно с этим развивается и мифическое представление о вселенной, населенной духами и явлениями природы, и это представление в конце концов приобретает очертание Единого Бога. У человека, ставшего личностью, а потом и племенем (а потом и народом), появляется Высшее — Бог. С этим уровнем развития Европа и приходит в XIX век.


И тут в следующем эволюционном витке, где огромную роль играет технический прогресс, и появляется наука. Наука как лидер своего времени. И далее наука плюс развитие технологий переводят европейского человека на новый эволюционный уровень — рациональный. На этом уровне Европа совершает величайшие открытия в области науки (кстати, Россия тоже является частью Европы, по крайней мере ее западная часть, и поэтому российские научные открытия тоже можно считать европейскими). И вот рациональный подход к жизни постепенно становится доминирующим в экономике и политике, и, кстати, фашизм есть не что иное, как явление рациональное. Нацистская Германия — это машина смерти, основанная на идее Рацио. Все плохие гены уничтожить, а хорошие гены оставить управлять миром. И только в начале 70-х годов в Европе активно проявляется новый эволюционный уровень — плюралистический и либеральный. Константин Богомолов рассматривает Европу с позиции христианской модели, но мне этот взгляд кажется чересчур узким, потому что и само христианство, как и другие модели общества, проявляют себя в виде того или иного уровня эволюционного развития. Пример: восьмилетний мальчик-христианин отличается от 18-летнего и от 40-летнего христианина, хотя крестятся они одинаково. Так же, как и бывают христиане военные и христиане расисты. Христианство, как и любая другая религия, как и политические направления, такие как коммунизм, — это не причина развития общества, а следствие определенного этапа этого развития, это проявление стадий и уровней эволюционного развития. И кстати, для меня очевидно, что Богомолов совсем или очень поверхностно знаком с теорией эволюции, иначе он не допустил бы такого ляпа, как «Освободившись от нацизма, Запад решил застраховаться от «атомной аварии», ликвидировав сложного человека», потому что «Запад» — это не отдельно стоящая организация, воспитывающая, принимающая и отторгающая какого-то еще человека. Человек и Запад — это не две отдельные вещи. Это одно и то же Сознание, проходящее этапы своего эволюционного развития, проявляясь в обществах, созданных людьми. Испанская инквизиция и немецкий нацизм, а также левый экологический либерализм — это все одно и то же Сознание, переходящее из одного этапа в другой. Когда-то ведь очень давно на территории Центральной Европы племена одних людей ели других людей, и возможно, это происходило где-нибудь в том самом месте, где сейчас находится здание ЕСПЧ.

Идея Европы состоит в том, что человек — уникальное живое существо, обладающее несколькими универсальными правами, которые стоят выше любых конституций, законов, религий и даже моральных норм. Это право на Жизнь, право на получение Знания, право на сексуальную ориентацию и свободу своего мнения. И вот эти четыре универсальных права являются новым витком в эволюции человека, проживающего на территории Европы.

И вот в чем ошибается Богомолов, не очень хорошо представляя жизнь европейского общества. Он ошибочно принимает проблемы, возникающие при переходе с одного уровня эволюции на другой, за кризис гуманистической идеи,называя это убийством «сложного человека». А сложный человек, по мнению Богомолова, — это такой обаятельный грешник, пускай немного аморальный и немного преступный, но зато живой, неординарный, влюбленный в себя, но в то же время очень талантливый и поэтому странный — словом, такой же, как и сам Константин, ведь его статья (а точнее, манифест) на самом деле является оправданием двух простых вещей. Первой — нарциссизма. Второй — своего резкого политического разворота в сторону служения Власти.

И вот теперь примеры: страх перед политкорректностью в Европе (когда нельзя даже пошутить про черных или геев, осудив их в шутку) является не чем иным, как переходом от действительно проевшего общество расизма, гомофобии, унижения женщин, семейного насилия к обществу, в котором эта тема вообще потеряет всякую актуальность. Но на этот переход нужно время. И да, иногда юмора не хватает. Согласен, юмор — хороший помощник. Но и шутки про концлагерь Аушвиц не могли появиться в Польше раньше чем через 30–40 лет после окончания этой трагедии. Сейчас Европа очищается от ксенофобии, от бессовестного капитализма, от бешеного коммунизма, сексизма и т. д. И плюс не нужно забывать, что теперь в Европу пришли несколько миллионов беженцев из Африки и стран Ближнего Востока. Поэтому ситуация сейчас не очень простая. Но, несмотря на это, юмор по-прежнему присутствует. Доказательством этому служат фильмы и стендапы с черным юмором. И да — с излишней политкорректностью. Да, нужно занимать в фильмах и спектаклях чернокожих — и это правильно, поскольку расовая дискредитация действительно существовала и существует. Да, шутки про босса и соблазнение секретарши сейчас не в тренде, потому что харассмент — это явление, которое имело место быть и сейчас изживается (ну а в России считается, что такого явления просто нет, поэтому нам еще очень далеко до его изживания). Но, с другой стороны, европейские театры и вообще европейское искусство сегодня — это все про стирание границ между странами, полом, идеями, конфессиями и т. д.

Потому что это новый виток эволюции, это про то, что человек не только личность, не только «сложный» по Богомолову человек, а универсальное вселенское Сознание.

Это энергия, проявляющаяся во всем живом. Человек — это уже не Раскольников и даже не Мышкин, человек — это Великая Жизнь. Жизненный поток, равный среди равного. Человек — это житель планеты и житель космоса. Человек — это планета. И это, кстати, современный научный факт, который великие мистические учения знали еще тысячи лет назад. И кстати, впервые сегодня — и именно на территории Европы и США (например, в штате Калифорния) — начинает зарождаться интегральная модель человеческой цивилизации, при которой все уровни развития органично соединяются в один общий красивый узор. Этот уровень называется Интегральный. Правда, этот процесс находится еще в самом зародыше — успеет ли человек осуществить этот переход или мы погибнем от надвигающейся экологической катастрофы? Увы, прогнозы ученых слишком пессимистичны. Но эволюцию все равно не остановишь, и процесс все равно продолжается. У эволюции нет конечной цели, ее цель — постоянное развитие. И поэтому человек развивается. И частью этого развития неизменно является переходный период, поэтому те страхи и ужасы, которые Костя вместе с российскими пропагандистами власти Соловьевым, Симоньян и иже с ними (господи, ну кто бы мог подумать, что Константин Богомолов только лишь ради любви к своему творчеству и желанию комфорта примкнет к этому лагерю?!) пытается подавать нам как кризис Европы, на самом деле являются лишь элементами переходного периода.

Уже очень скоро объявит свои права новое поколение; те, кто родились на входе в XXI век и полны сил

Да, для номинации на «Оскар» теперь нужно, чтобы в фильме были афроамериканцы, ну и что? 200 лет этих людей держали в рабстве, сейчас время платить по счетам. Но в США, как и в Европе, существуют сильнейшие институты аналитики и социальной философии, лучшие университеты планеты вкладывают огромные деньги в развитие программ по созданию настоящего интегрального общества. Да, сейчас есть перекосы и излишнее (с огромным перебором) общественное давление на людей, просто нечаянно пошутивших насчет черного цвета кожи своего коллеги. Мне это не нравится, как и многим моим друзьям в США. Но! В следующем поколении таких шуток просто уже не будет, будет совсем другой юмор.

Юмор не исчезнет. Сложный человек не исчезнет, а превратится в более развитого человека.

Сложность и непонятность — это фишка постмодернистского режиссера конца XX века, а новое искусство — это искусство простого и понятного, это искусство ясного. Шутки про босса и секретаршу, как и про «ниггеров», исчезнут. Но это не крах цивилизации, а это новый эволюционный виток.


Почему современному либерализму не угрожают ни Константин Богомолов, ни Сергей Лавров

Константин Богомолов зовет нас строить свою российскую Новую Европу — никому не советую идти в этот проект, потому что вне зависимости от желаний Константина эволюция развивается по спирали от низшего к высшему (низ и вверх — это условно, конечно) и все равно рано или поздно России придется проходить то, что сейчас проходит погибающая богомоловская Европа, а потом уже встраиваться в следующий виток всеобщей эволюционной спирали. И возможно, стоять на стороне сегодняшней российской власти и выгодно, но эта выгода в рамках космической эволюции очень временная, возможно, лет 15–20 этой выгодой и можно попользоваться, но потом все равно придется проходить болезненный процесс перехода от старых и плоских сексистских шуток «сложного» человека к новому интегральном миру.

_________________
1. Ми всі хотіли стати пілотами; більшість із нас стали лузерами (с) Сергій Жадан