|
Владимир Селиванов-Буряк (1944 - 2011)
Если и был у меня кто-то в жизни, кого я могу считать своим наставником и другом из старшего поколения, то это наш профессор с журфака - Владимир Дмитриевич Селиванов-Буряк. Прозаик, поэт, журналист, ученый, преподаватель. Полтора часа назад он скончался в запорожской больнице.
Его могло не стать еще пару лет назад: ВД страдал от загадочного недуга, выедавшего из крови гемоглобин, и к какому-то моменту стал так слаб, что мы с Максимом Беспаловым в марте 2009-го специально поехали к нему в гости в Запорожье, боясь, что это может стать последней нашей встречей. Заодно тогда и для Википедии его сфотографировали. Встреча, к счастью, оказалась не последней: ВД поправился, и с год назад даже презентовал в Днепропетровске новую книжку - "UNIVERSUM".
Когда угроза непосредственной смерти отходит на второй план, от серда у окружающих отлегает, и все думают: "Ну слава богу. Теперь он будет жить вечно". На деле же все бывает иначе... Когда я узнал, что перед Новым годом он снова попал в больницу, то решил, что вернулась болезнь. Но оказалось - жизнь ВД унесло воспаление легких. Как нелепо: побороть онкологию, чтобы в итоге умереть из-за купания в холодном пруду!
Огромный пласт творчества его до сих пор существует только в рукописях: Буряк 30 лет подряд писал в стол. Издавал он свои произведения редко и чуть ли не тайком, опасаясь непонимания коллег по академическому цеху (в какой-то момент преподавательская карьера стала душить литературную). Я не понимал, как это так можно: полжизни работать в стол и не сойти с ума, - он же только усмехался: "Я творю для вечности. И при жизни никаких наград не жду".
Буряк писал странные стихи, странную прозу. Сюрреалистичные тексты, по виду напоминающие тарабарщину, а на деле составленные на основе архетипов, обращающееся не к сознанию читателя, а к его спинному мозгу, памяти предков, генам и инстинктам. По архетипам Буряк защитил диссертацию - уж в чем, а в этом он рубил. Направление, которое он разрабатывал, было сплавом журналистики и фольклористики: оттуда же черпался материал для его литературных произведений.
Я, честно скажу, ни черта не понимал в его текстах, и никогда не боялся признаваться ему в этом. Это было не важно. Важно другое: это был настоящий Художник, замечательный эксцентрик, разбивающий серость бытия, редкий оптимист, чей образ жизни давал нам, молодым, надежду: если ВД жизнь не сумела сломить, то нам жаловаться на современные "проблемы литературы" вообще грех. Он показывал, как следует относиться к жизни и любым творческим неудачам: не ждать похвал, плевать и гнуть свою линию. Будь верен себе - а там история рассудит.
Бывший детдомовец, с молодыми он был на равных (что всегда приводило в ужас декана, считавшего, что дружба со студентами унижает преподавателей), но по-настоящему близко общался лишь с несколькими своими учениками. Мне повезло попасть в их число. И в творчество самого ВД - тоже: Буряк списал с меня главного героя одной из своих повестей. Я счастлив, что у меня был такой - почти забытое слово - наставник. Литературный учитель. Мэтр. Мастер. Любое из этих слов ему подходило.
Без сомнения, на днепропетровском журфаке ВД был звездой - единственным человеком, который именно учил, а не сухо бубнил по книге. Студенты его обожали. С ним было не скучно: он с серьезным видом давал такие маразматичные, на взгляд дилетанта, задания (брал с потолка какую-нибудь совершенно бессмысленную фразу и заставлял на эту тему писать эссе), что у вчерашних школьников взрывало мозг - так пробуждался их творческий потенциал. Я часто встречал незнакомых людей, которые при слове "Буряк" начинали улыбаться во весь рот. Мало о ком из преподавателей, особенно в почтенном возрасте, можно сказать: "Он классный". ВД был классный.
Буряк издавал свои книги сам, не надеясь, что их ценность кто-то разглядит в ближайшее время. Но был уверен, что его труды еще будут изучать неравнодушные люди, а значит, во всех крупнейших библиотеках мира они должны быть. И они там есть.
Последнюю его книжку я снял с полки только что, открыл, прочитал дарственную надпись, оставленную в декабре 2009-го. Так странно разбирать почерк человека, которого ты знал, и которого больше нет...
После его переезда в Запорожье, где ВД предоставили квартиру (до этого Владимир Дмитриевич много лет ютился в комнатушке общежития), мы виделись уже не так часто, как хотелось бы. В основном общались по телефону. Прошлой осенью он позвонил мне и сказал: "Я на природе отдыхаю, у меня тут домик. Жаль, тебя тут нет. Здесь так хорошо, тихо! Посидели бы, поговорили наконец без суматохи..."
Мне тоже очень жаль. Потому что это был последний раз, когда я слышал его голос. Об обострении его болезни я случайно узнал только сегодня, и в будущий четверг собирался проведать его. Но все случилось раньше.
Всегда бывает момент, когда слишком поздно о чем-то жалеть. И все же я, пожалуй, рад, что пишу эту эпитафию сейчас, а не два года назад, весной, когда мы с Максимом ехали в Запорожье и боялись не успеть.
...Год назад моя 82-летняя бабушка перенесла инсульт. Можно сказать, вытащили с того света. С тех пор я стал гораздо чаще общаться с ней. Интересуюсь здоровьем. Записываю на диктофон ее воспоминания. Снимаю видео. Просто захожу пообщаться. Быть внимательным к ней меня научил случай Буряка. Не знаю, кого как, а меня ВД учил не только за партой - он умел учить даже тогда, когда сам об этом не подозревал.
Владимир Дмитриевич, спасибо. То, что вы сделали для меня, бесценно. Вы были настоящим другом.
Прощайте! Я буду помнить вас.
Артем Явас, ЖЖ
|
Вход
Регистрация
FAQ
Поиск
Пользователи
