Рвусь из сил, и из всех сухожилий, Но сегодня опять, как вчера, Обложили меня, обложили, Гонят весело на номера. Из-за ели хлопочут двустволки, Там охотники прячутся в тень. На снегу кувыркаются волки, Превратившись в живую мишень.
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Не на равных играют с волками Егеря. Но не дрогнет рука! Оградив нам свободу флажками, Бьют уверенно, наверняка! Волк не может нарушить традиций. Видно, в детстве, слепые щенки, Мы, волчата, сосали волчицу И всосали: нельзя за флажки!
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Наши ноги и челюсти быстры. Почему же, вожак, дай ответ, Мы затравленно рвемся на выстрел И не пробуем через запрет? Волк не должен, не может иначе! Вот кончается время мое: Тот, которому я предназначен, Улыбнулся и поднял ружье.
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу и пятна красные флажков
Но а я из повиновения вышел, За флажки: жажда жизни сильней, Только сзади я с радостью слышал Изумленные крики людей. Рвусь из сил, из всех сухожилий, Но сегодня не так, как вчера. Обложили меня, обложили, Но остались ни с чем егеря!
Идет охота на волков, идет охота. На серых хищников - матерых и щенков. Кричат загонщики, и лают псы до рвоты, Кровь на снегу и пятна красные флажков.
Юрий Шевчук «Родина» Боже, сколько лет я иду, но не сделал и шаг. Боже, сколько дней я ищу то, что вечно со мной, Сколько лет я жую вместо хлеба сырую любовь, Сколько жизни в висок мне плюет Вороненым стволом долгожданная да-a-аль ! Черные фары у соседних ворот, Люки, наручники, порванный рот. Сколько раз, покатившись, моя голова С переполненной плахи летела сюда, где Родина. Еду я на родину, Пусть кричат - уродина, А она нам нравится, Хоть и не красавица, К сволочи доверчива, Ну, а к нам - тра-ля-ля-ля... Боже, сколько правды в глазах государственных шлюх ! Боже, сколько веры в руках отставных палачей ! Ты не дай им опять закатать рукава, Ты не дай им опять закатать рукава Суетливых ночей. Черные фары у соседних ворот, Люки, наручники, порванный рот. Сколько раз, покатившись, моя голова С переполненной плахи летела сюда, где Родина. Еду я на родину, Пусть кричат - уродина, А она нам нравится, Спящая красавица, К сволочи доверчива, Ну, а к нам... Из-под черных рубах рвется красный петух, Из-под добрых царей льется в рты мармелад. Никогда этот мир не вмещал в себе двух Был нам богом отец, ну а чертом Родина. Еду я на родину, Пусть кричат - уродина, А она нам нравится, Спящая красавица, К сволочи доверчива, Ну, а к нам
ВЕРШИНА Здесь вам не равнина - здесь климат иной. Идут лавины одна за одной, И здесь за камнепадом ревет камнепад. И можно свернуть, обрыв обогнуть,- Но мы выбираем трудный путь, Опасный, как военная тропа. Кто здесь не бывал, кто не рисковал - Тот сам себя не испытал, Пусть даже внизу он звезды хватал с небес. Внизу не встретишь, как не тянись, За всю свою счастливую жизнь Десятой доли таких красот и чудес. Нет алых роз и траурных лент, И не похож на монумент Тот камень, что покой тебе подарил. Как Вечным огнем, сверкает днем Вершина изумрудным льдом, Которую ты так и не покорил. И пусть говорят - да, пусть говорят! Но нет - никто не гибнет зря, Так - лучше, чем от водки и от простуд. Другие придут, сменив уют На риск и непомерный труд,- Пройдут тобой не пройденый маршрут. Отвесные стены - а ну, не зевай! Ты здесь на везение не уповай. В горах ненадежны ни камень, ни лед, ни скала. Надеемся только на крепость рук, На руки друга и вбитый крюк, И молимся, чтобы страховка не подвела. Мы рубим ступени. Ни шагу назад! И от напряженья колени дрожат, И сердце готово к вершине бежать из груди. Весь мир на ладони - ты счастлив и нем И только немного завидуешь тем, Другим - у которых вершина еще впереди. 1966
Если друг оказался вдруг И не друг, и не враг, а так, Если сразу не разберешь, Плох он или хорош,- Парня в горы тяни, рискни, Не бросай одного его, Пусть он в связке в одной с тобой - Там поймешь, кто такой. Если парень в горах - не ах, Если сразу раскис и - вниз, Шаг ступил на ледник и сник, Оступился - и в крик,- Значит, рядом с тобой - чужой, Ты его не брани - гони,- Вверх таких не берут, и тут Про таких не поют. Если ж он не скулил, не ныл, Пусть он хмур был и зол, но шел, А когда ты упал со скал, Он стонал, но держал, Если шел за тобой, как в бой, На вершине стоял хмельной,- Значит, как на себя самого, Положись на него. 1966
На братских могилах не ставят крестов, И вдовы на них не рыдают, К ним кто-то приносит букеты цветов, И Вечный огонь зажигают. Здесь раньше вставала земля на дыбы, А нынче - гранитные плиты. Здесь нет ни одной персональной судьбы - Все судьбы в единую слиты. А в Вечном огне виден вспыхнувший танк, Горящие русские хаты, Горящий Смоленск и горящий рейхстаг, Горящее сердце солдата. У братских могил нет заплаканных вдов - Сюда ходят люди покрепче. На братских могилах не ставят крестов, Но разве от этого легче?..
Надо мною - тишина, Небо, полное дождя, Дождь проходит сквозь меня, Но боли больше нет. Под холодный шепот звезд Мы сожгли последний мост, И все в бездну сорвалось, Свободным стану я От зла и от добра, Моя душа была на лезвии ножа. Я бы мог с тобою быть, Я бы мог про все забыть, Я бы мог тебя любить, Но это лишь игра. В шуме ветра за спиной Я забуду голос твой, И о той любви земной, Что нас сжигала в прах, И я сходил с ума... В моей душе нет больше места для тебя! Я свободен, словно птица в небесах, Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен - с диким ветром наравне, Я свободен наяву, а не во сне! Надо мною - тишина, Небо, полное огня, Свет проходит сквозь меня, И я свободен вновь. Я свободен от любви, От вражды и от молвы, От предсказанной судьбы И от земных оков, От зла и от добра... В моей душе нет больше места для тебя! Я свободен, словно птица в небесах, Я свободен, я забыл, что значит страх. Я свободен - с диким ветром наравне, Я свободен наяву, а не во сне!
От скучных шабашей Смертельно уставши, Две ведьмы идут и беседу ведут: " Да что-то брат-ведьма Пойти посмотреть бы Как в городе нашем живут. Как все изменилось! Уже развалилось Подножие Лысой горы. И молодцы вроде Давно не заходят Остались одни упыри". Спроил y них леший: - Вы камо грядеши? - Намылились в горoд, y нас ведь тоска. - Ax гнусные бабы, Да взялиб хотя бы C собою меня, старика. Ругая друг другжку, Зашли на опушку. Навстречу попался им друг вурдалак. Он скверно ругался, Он к ним увязался, Кричал, будто знаeт, что как. Те к лешему: "Как он? Возьмем вурдалака? Ho кровь не сосать, a прилично веcти..." Тот малость покрякал, Клыки свои спрятал Красавчиком стал, хоть крести. Освоились быстро, Под видом туристов Поeли, попили в кафе "Гранд-отель". Ho леший поганил Своими ногами, И их попросили оттель. Пока леший брился, Упырь испарился, И леший доверчивость проклял свою. И ведьмы поднялись И тоже смотались, Освоившись в этом раю. И наверняка ведь Престили бега ведьм. Там много орут и азарт на бегах. И там проиграли - Ни много не мало - Три тысячи в новых деньгах. Намокший, поблекший, Насупился леший, Ho вспомнил, что здeсь его друг домовой. Он начал стучаться: - Где друг, домочадцы? - A те отвечают: - Запой. - Пока ведьмы выли И все проcaдили, Пока леший пил, набирался в кафе, Найдя себе вдовушку, Выпив ей кровушку, Спал вурдалак на софе.
Прощальных белых поцелуев след во мне. Ты не вернёшься. Меня рисуют мелом на стене. Ты не вернёшься. И пролетают чёрные леса, Успеть прикрыть бы спину. Я рада, ты живой пока, Я удержусь, я не покину. Зву-чи Зву-чи Как много песен порохом живёт во мне. Ты не вернёшься. А о тебе ещё никто не пел. Ты не вернёшься. И пролетают чёрные леса, Успеть прикрыть бы спину. Я рада, ты живой пока, Я удержусь, я не покину. Зву-чи Зву-чи И пролетают чёрные леса, Успеть прикрыть бы спину. Я рада, ты живой пока, Я удержусь, я не покину. Зву-чи Зву-чи Прощальных белых поцелуев след во мне. Ты не вернёшься
ПАРУС А у дельфина взрезано брюхо винтом. Выстрела в спину не ожидает никто. На батарее нету снарядов уже. Надо быстрее на вираже. Парус! Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь... Даже в дозоре можешь не встретить врага. Это не горе, если болит нога. Петли дверные многим скрипят, многим поют: - Кто вы такие? Вас здесь не ждут! Но парус! Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь... Многие лета - тем, кто поет во сне. Все части света могут лежать на дне, Все континенты могут гореть в огне, Только все это не по мне. Но парус! Порвали парус! Каюсь, каюсь, каюсь... 1966
Вы не можете начинать темы Вы не можете отвечать на сообщения Вы не можете редактировать свои сообщения Вы не можете удалять свои сообщения Вы не можете добавлять вложения